Не сломленные лихолетьем: воспоминания Лидии Урих из Часово

«Вот сейчас все жалуются, что страдают от самоизоляции. А вы только представьте, в каких условиях людям пришлось жить во время войны! Но они не теряли силы духа, невзгоды и лишения их только закаляли. Одна из таких – моя мама Фаина Агафоновна Скрабовская (на снимке), пережившая оккупацию», – рассказала «Нашей жизни» Лидия Иосифовна Урих из Часово.

Спас самогон

– Перед войной, в 1938 году, мама поехала к тетке в Белоруссию (ныне это территория Польши), там вышла замуж, – рассказывает наша читательница. – В 1941 году мужа призвали на фронт, а вскоре он погиб в одном из сражений. Молодая женщина с малым ребенком на руках осталась жить в доме свекра. Она вспоминала, что отец мужа держал большое хозяйство, благодаря чему они с дочуркой более-менее хорошо питались.

Их селение в Белоруссии несколько лет находилось под оккупацией, семейству приходилось мириться с то и дело шныряющими по улицам немецкими солдатами.

Те, конечно, прижимали местное население, но свекор, от природы умевший ладить с самыми разными людьми, нашел подход к чужакам. Он стал варить самогон, и время от времени фрицы наведывались к нему за бутылкой-другой спиртного. В обмен на это солдаты их семью не трогали и не притесняли.

Когда в 1944 году враг стал отступать с той территории, свекор боялся, что свои могут обвинить его и родных в пособничестве фашистам. Поэтому он увел всю семью далеко в белорусские леса, там вырыли землянку и стали жить вместе с коровой и другим скотом.

Топот над головой

– Представьте, каково жить в сырой землянке. Хорошо хоть, это были весенние и летние месяцы, когда тепло и можно обойтись без печки, – продолжает наша собеседница. – Свекор так сумел замаскировать их жилище, что его было не найти. Та территория постоянно переходила то нашим войскам, то вражеским. Мама мне рассказывала, что прямо над их головами время от времени раздавался гулкий топот: это наши или чужие солдаты бегали туда-сюда по лесам. Рассказы мамы об этих событиях я сейчас явственно вспомнила в связи с режимом самоизоляции, – говорит Лидия Урих.

А после войны та территория отошла к Польше. Семья вернулась в свой хутор, где после отступления войск царили разруха и голод. Многие болели тифом. Не миновала эта участь и Фаину с восьмилетней дочкой. Девочка вскоре умерла, а маму выходила какая-то сердобольная сельчанка: заставляла больную есть свежеприготовленное сливочное масло, причем без хлеба – его, как известно, в то время не хватало. Та через силу ела и вскоре пошла на поправку…

За лучшей долей

Оставшись без мужа и дочки, молодая женщина приняла решение уехать из дома свекра. Вначале отправилась жить в ижевскую деревушку Черную близ Воткинска (Удмуртия), в дом старенькой мамы.

А вскоре судьба свела ее с новым спутником жизни Иосифом Марте. Они создали семью и в 1953 году решили махнуть в южный Казахстан. Там жили родственники мужа, высланные во время войны из Краснодарского края.

Молодые обосновались в с. Андреевка Джамбулской области. Фаина устроилась работать в детском саду завхозом, а Иосиф – трактористом в местном совхозе. Андреевка стала для них второй малой родиной. Там супруги Марте долгие годы трудились на благо Отечества. Там родились и выросли их дети, в том числе и Лидия Иосифовна.

– Всю свою жизнь моя мама не могла смотреть на сливочное масло. Всем домашним, бывало, намажет на хлеб, а сама ни за что есть не станет. Видимо, вкус этого продукта напоминал ей о тяжелых послевоенных годах, во время которых не всем удалось выжить, – завершает свой рассказ Лидия Урих.

Елена МУЗЫКАНТ.