В среду страна отметила День защитников Отечества. Праздник, который особенно близок тем, для кого слова «служить Родине» имеют особый смысл. В их числе и Анисим Георгиевич Соболев из Выльгорта. 20 февраля он отметил замечательный юбилей – 85 лет! Несмотря на солидный возраст, Анисим Георгиевич помнит все периоды своей жизни в подробностях и согласился поведать читателям «Нашей жизни» о своем послевоенном детстве, учебе и службе в морфлоте.
Печать войны
Наш герой родился в деревне Варино Кировской области. Всего в семье было семь детей. Ими занималась мама, к слову, награжденная орденом «Мать-героиня». А папа трудился в колхозе кузнецом и был мастером на вес золота – мог подковать и скрепить все, включая крупные детали сенокосилки или телеги.
В 1941 году отца забрали на фронт, а спустя два года – старшего брата Василия, который к тому моменту обучился на фельдшера. Он служил в медбатальоне, выносил с поля боя раненных, лечил их, и, кстати, не раз рисковал жизнью под пулями противника. Другой брат, Дей, сражался против врагов из Японии и участвовал в разгроме небезызвестной Квантунской армии. К счастью, все трое вернулись домой.
— Папа иногда рассказывал о войне. Его, опытного мастера, определили кузнецом в хозвзвод в один из батальонов Южного фронта. Помимо ковки снарядов и амуниции для лошадей, он помогал в снабжении наших бойцов провиантом, который порой приходилось подвозить под обстрелом. Вспоминал, что нередко немцы с самолетов сбрасывали бомбы, а иногда (чтобы попугать) – жестяные бочки, которые при полете противно свистели. Однажды взрывная волна от бомбы отбросила отца на несколько метров, он получил серьезные ранения. Несмотря на это, прошел почти всю Европу: Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию. А после взятия Вены продолжал до 1947 года охранять рубежи братских Союзу демократических республик. Папа и братья всегда были для меня примером, – говорит Анисим Георгиевич.
«Филиппок» из Варино
В 1944 году маленький Анисим пошел учиться в начальную школу в селе Козьмодемьянское. До места учебы – полтора километра пешком. Зимой приходилось непросто – бывала сильная метель. А еще в ту пору развелось много волков (охотники-то почти все на фронт ушли). Чтоб отпугнуть хищников, дети ранним утром, когда темно, шли в альма-матер с факелами в руках.
— Во время снегопадов приходилось взбираться на горку у реки Вятки по снежным гребням. Прямо как альпинисты, – смеется ветеран. – Тогда мы не замечали трудностей, учиться любили, я был хорошистом и участвовал в самодеятельности. Однажды мы увидели в школе незнакомых строгих женщин. Оказалось, нагрянула комиссия проверяющих. Учителя специально подготовили к тому моменту концерт. В нем мне тоже дали роль со стихами. «А как сяду на коня, так не узнаете меня!» – радостно декламировал я. И, кстати, был не так уж далек от истины: ведь я действительно рано, классе в третьем, освоил езду на колхозных лошадях …
Мальчишки той поры помогали взрослым на сенокосе. По словам ветерана, начинался он в 20-х числах июня. Из деревни привозили на поля сенокосилку, а тяга была лошадиная. «Как сейчас помню, запрягали одну или двух лошадей, а то и быка. Мы садились верхом, в руку нам давали прут с веревкой, чтобы подгонять своих помощников. Из привезенных нами копен работники формировали стог в виде конуса с жердями…».
А еще в младших классах Анисим мастерил удочки и сидел с ними у обрыва реки, принося через час-два ершей, окуней и уклейку на суп или жарку.
Испытания для филологов
— В 1948 году я поступил учиться в среднее звено, в школу города Уржума. Окончил хорошистом седьмой класс. А дальше надо было уже платить за обучение – 15 рублей за каждый год с 8 по 10 классы. От моей дельнейшей учебы отец принял решение отказаться, несмотря на уговоры местных педагогов. С аттестатом о семилетнем образовании он отвел меня поступать в педучилище, где уже училась моя сестра Соня, – продолжает рассказчик.
Заведение он окончил с отличием. А после решил поступать в пединститут, поскольку ему сказали, что там нет экзаменов, только собеседование. Летом, как водится, занимался сенокосом и любимой рыбалкой… Явился ближе к 1 сентября в институт, а тут – сюрприз. Преподаватели историко-филологического факультета устроили для деревенского юноши настоящий «прогон» по нескольким предметам, начиная с ленинских принципов построения социализма и заканчивая сравнительной характеристикой Онегина и Печорина. Испытание он выдержал и был зачислен в вуз, где погрузился в дисциплины, которые всегда были ему близки.
Но, как сам признается, не только гранитом науки вспоминается ему институт. В 1957 году студентов отправили на освоение целинных и залежных земель между Северным Казахстаном и Алтаем. «Наш отряд занимался там уборкой пшеницы. Мы молотили, веяли на токах, где были целые горы зерна… За такую работу мне и товарищам вручили значки и удостоверения от ЦК ВЛКСМ «За освоение целинных и залежных земель». Десятки лет спустя это здорово меня выручило. В 2004 году я решил добиться звания «Ветеран труда», но дело шло со скрипом. И тут специальная комиссия в числе наград увидела у меня этот значок: «Так что же вы раньше не сказали?!». В итоге в том же году звание ветерана труда мне было присвоено. А это, понятное дело, и доплаты к пенсии, и льготы на оплату ЖКХ».
От стрельбы до погрузки на дно
Вуз наш герой окончил с отличием, затем по распределению попал работать в Буйскую среднюю школу Уржумского района. Стал там преподавать в 7-8 классах русский и литературу и вести классное руководство. И вдруг в ноябре, как снег на голову, приходит повестка в армию из Уржума. Уже в военкомате призывнику Соболеву строго сказали: «У вас не было военной кафедры, а солдат и офицеров сейчас остро не хватает. Так что выбирайте, куда пойдете служить. Здоровье-то хорошее, можно и на флот. Не против? Будем рекомендовать вас на противолодочный корабль – бороться с подводными лодками»…
Так в ноябре 1961 года молодому учителю пришлось попрощаться с ребятами и школой. Его направили служить на Балтийский флот, в учебный отряд в эстонский город Палдиски.
— Все у нас там было по режиму: от подъема до отбоя. Поднимались часов в 7 утра, быстро заправляли кровати (старший чуть ли не с линейкой их проверял). На все про все 45 секунд, иные застегивались уже в строю, – вспоминает он. – Не успел вовремя в шеренгу встать – наряд вне очереди. Таковых в столовой ждала гора картошки, от чистки которой к вечеру начинали болеть руки. Были и строевая подготовка, и стрельба из автомата, и погружение в воду на глубину 3-4 метра, да еще с выполнением заданий. Был учебный резервуар с водой, и очень непросто было на дне в почти полной темноте откручивать какие-то детали условного судна. Это еще не считая лекций по разным уставам и устройству корабля…
«В отрыве от земли ценишь многое»
— После «учебки» меня направили служить на противолодочный корабль в город Балтийск. Там мы спали прямо в кубрике под верхней палубой. Первая койка, как рундук в поездах, а выше нее еще две – подвесные проволочные. Потом мы на этом судне ходили по Балтийскому морю далеко, доплывали даже как-то к порту польского Гданьска, – делится он. – Я был тогда в машинном отделении, там меня определили учиться на газотурбиниста, которым я впоследствии и стал.
Три с половиной года в морфлоте оставили в памяти Анисима Соболева особый след. В мае 1962 года, уже в звании старшего матроса, за образцовое исполнение обязанностей ему предоставили отпуск. Военнослужащий побыл у родителей, а затем махнул в село Буйское, в школу, к своим ребятам. Старшеклассники окружили его с расспросами о корабле. «Но в те годы большинство сведений о судне были под грифом «секретно». В 1960-е, во времена холодной войны все хотели знать о нашем вооружении, поэтому даже детям запрещалось об этом рассказывать. Отделался общими фразами и добрыми напутствиями», – продолжает ветеран.
Во время службы Анисиму Соболеву доводилось плавать на новом военном корабле до Керчи, а после вместе с другими он был заброшен в Севастополь. В «городе русских моряков» по предложению руководства корабля обучился на офицера. А затем новоиспеченного лейтенанта Соболева оставляли служить дальше. Но он выбрал «гражданку». Очень уж допекла парня морская болезнь.
— Дышать парами сгоревшего топлива, да еще и при вечной качке… согласитесь, служить в таких условиях не всякому под силу. На палубе, помню, ставили бочку с солеными огурцами, но они помогали от тошноты с переменным успехом, – признается юбиляр. – А вообще, там, в открытом море, где нет ни островка суши, многое, в том числе дом, родных, начинаешь ценить по-другому. Поэтому все задания выполняешь на совесть, чтобы не подвести начальство и товарищей и быстрее оказаться на берегу.
Окончив службу в апреле 1965 года, Анисим Георгиевич сначала подался к одной из сестер в поселок Чапаевск под Чебоксарами. Там и трудился первое время. А уже в дальнейшем перипетии судьбы забросили бывалого морского волка и педагога работать в Коми АССР, в село Выльгорт, в СПТУ-2.
Под конец нашей беседы Анисим Георгиевич отмечает:
— В жизни у меня было много разных, в том числе и сложных, периодов. Но служба в морфлоте дала многое. Научила не сдаваться в любых обстоятельствах и находить в себе силы поддержать других. Это впоследствии очень пригодилось, в том числе и при работе с учащимися СПТУ-2 Выльгорта, у которых я долгое время был преподавателем и воспитателем. Но это, как говорят, совсем другая история.
Елена НЕСТЕРОВА.
Фото автора из архива ветерана.
