День ангела обладательниц этого имени празднуется всенародно. Но, конечно, главные виновницы торжества они – Татьяны. В числе будущих именинниц и героиня нашей публикации Татьяна Ляпунова (на снимке) – прекрасная женщина, поэтесса и учитель с большой буквы, добрых четыре десятка лет сеявшая разумное, доброе, вечное в Выльгортской школе № 1. Не так давно мы писали о выходе в свет поэтического сборника ее авторства, а сегодня Татьяна Сергеевна любезно согласилась рассказать нашим читателям о себе.
– Имя дали мне отец и дед в честь своей безвременно ушедшей сестры и дочери Татьяны. Причем называли меня ласково Танюшкой, с ударением на первом слоге. Добротой и настоящим чудом были окутаны все мои детские годы, которые провела я в отчем доме в деревне Беловке Нижегородской области. Помню песни, что пели мы с мамой на крылечке, украшенные яркими лоскутками пахучие веточки липы в праздник Семик, ветки березы, развешанные на резных узорчатых наличниках в Троицын день, нарядные, чистые избы в православные праздники, пасхальные яйца, веселые игры на морозных Святках и сенокосную страду, где детвора трудилась все лето. До сих пор в памяти запах ароматного жита, которое мы возили с тока в райцентр на железнодорожную станцию ночью. Зароешься в него с ногами по пояс, а жито, горячее от солнца, пахучее… Вдыхаешь пьянящий аромат, покачиваясь в стареньком «газике».
Наша семья жила бедно. Отец, бывший председатель колхоза, рано ушел из жизни, мама за гроши работала в сельской лавке. Пенсию тогда не давали ни деду, ни за папу – по потере кормильца. Мне приходилось брать на прополку участ- ки с посадками свеклы, за это выдавали норму сахарного песка. Корова в нашем хозяйстве была настоящей спасительницей. Но сенокосных угодий не выделяли, и чтобы прокормить буренку, приходилось ежедневно жать в пролесках по десять больших корзин травы. Доила ее на лугах сама, а затем тащила огромное ведро с молоком, несмотря на малый росток. В то время мне было лет десять, но бабушка не могла мне помогать – от тяжкого деревенского труда уже была немощна, согнулась в три погибели. Как-то, помню, заболталась с подружкой возле колодца, а она мне кричит: «Ташка, чертовка, у тебя уж молоко-то все прокисло!» Ташкой меня бабушка называла, когда хотела пожурить за шалости. Нет милее воспоминаний о той безмятежной поре, они в моих стихах: «Я пешком прошагала б опять, в край того босоногого детства, повернуть бы то время вспять…»
«Учись, доченька…»
По предметам я успевала хорошо, изо всех сил старалась быть первой во всем, но после окончания средней школы в Курмыше устроилась работать на кондитерскую фабрику, так как мама сказала, что учить меня дальше семье не на что. Но судьба распорядилась иначе. Когда приехала домой за вещами, увидела одноклассницу, а та и скажи: «Что ж ты, Танька, с пятерками в институт не поступаешь? А я вот с тройками уже документы подала!» Залилась я тогда горькими слезами, и мама сжалилась: «Иди, учись, доченька, как-нибудь выкрутимся…»
На историко-филологический факультет Горьковского пединститута им. М. Горького я поступила не без препятствий. Когда обратилась туда, набор был уже закончен, но обещали принять в виде исключения. Бежала на экзамен без подготовки, с еще сырыми, только что отпечатанными фотографиями, и вот незадача – перепутали мою фамилию и я долго ожидала вызова на экзамен, где уже писали сочинения. Приемную комиссию я сразила своей индивидуальностью, знанием творчества Пушкина, Лермонтова, а также милым окающим нижегородским акцентом: «Почему ж вы так окаете?» – спросили тогда, а я в ответ не растерялась: «Горький ведь тоже сильно окал!»
Выльгорт стал судьбой
Студенческие годы пролетели как миг. Хотелось романтики, и вот в 1971 году по распределению поехала преподавать русский язык и литературу в с. Ермицу Усть-Цилемского района Республики Коми – край домостроя и древних русских старообрядческих традиций. Все здесь было внове – и лютые комары, и обширные половодья по весне, и прекрасные песни на усть-цилемской «Горке»…
Хотя и не было в планах оставаться здесь надолго, «…Но судьба моя меня здесь поджидала, Русь Печорская навеки задержала…» Именно в Ермице я встретила будущего супруга Семена Никифоровича Ляпунова, секретаря местной комсомольской организации и депутата Верховного совета. Это был великий организатор, труженик и, как оказалось в будущем, прекрасный семьянин. Вместе с ним мы не только занимались в Ермице кипучей общественной деятельностью, но и сумели создать счастливую семью, родили сыновей Сергея и Игоря.
Уехать из Ермицы решились в одночасье, когда Семена позвали на должность главного механика в Выльгорте. Первое время я работала секретарем у председателя райисполкома Вениамина Савватьевича Осипова, он же выделил нам двухкомнатную квартиру.
Но душа моя рвалась в школу! Ведь учителем я мечтала быть сызмальства. Помню, в детских мечтах своих шагала на уроках между рядами парт, укутавшись в пуховый платок – в послевоенные годы деревенские школы отапливали плохо, женщины-учителя согревались именно так. Радости моей не было предела, когда в 1976 году, видя мои страдания, Вениамин Савватьевич устроил меня на работу в Выльгортскую школу № 1! Хотя он и сожалел о моем уходе: «Такой специалист, как ты, мог бы сделать головокружительную карьеру по партийной линии!»
В первой школе я преподавала русский язык и литературу почти сорок лет. Сейчас, хотя долгое время живу в городе и уже вышла на пенсию, сердце сладко екает, когда проезжаю местечко Худяево. Оставить родную школу после переезда в Сыктывкар и мысли не было!
В Выльгорте много дорогих моему сердцу уголков, людей и друзей. Именно здесь я словно освободилась, нашла выход своей творческой энергии в стихах. Стала писать, когда страдания полились через край души: уход матери, боль от этой огромной утраты, тоска по родной земле и чувство вины, что покинула ее. Как точно сказал Сергей Довлатов: «Поэзия есть форма человеческого страдания…» И у меня эти запертые в сердце страдания нашли выход в рифме:
«…Люблю я окающий говор
Простых и милых земляков,
По ребрам сердце бьет, как молот,
Почуяв родину отцов…»
Любовь и крепкую до боли незримую связь к родной Нижегородчине я пронесла через всю жизнь, она сквозит в строчках моего стихотворения:
«… Мой дом – мое родное гнездо, моя обитель, родное пепелище…».
В то же время я безмерно благодарна Выльгорту и Сыктывдинской земле – душевной, такой своей и близкой, ведь с ней связала меня судьба:
За все я жизнь благодарю,
А больше не ее, а Бога,
За ту далекую звезду,
Что позвала меня в дорогу.
За то, что я всегда в пути,
В пути и правом, и неправом,
За то, что есть куда идти
И что иду я неустанно.
За все, что Бог послал
лишь мне,
За крест, что выбрала полегче,
Что вот иду я по Земле,
Слагаю жизни своей песню.
* * *
Наша юность беспечна,
Будто жизнь бесконечна,
Будто можно поправить,
Переделать, собрать.
Только как это сделать?
И как в чудо поверить?
И как быструю реку повернуть силой вспять?
Как с души камень сдвинуть,
Все преграды раздвинуть,
Полететь быстрей птицы
И поймать ту звезду?
Можно в мыслях стать Богом
И пройти все дороги,
А в одну реки дважды
Не войти никому…
Талантлива во всем
– Как педагог, как личность Татьяна Сергеевна оставила ярчайший след в жизни школы, – рассказала «Нашей жизни» коллега героини, бывший директор Выльгортской школы № 1 Валентина Степановна Есева. – Она обладает редчайшим сочетанием женской красоты и ума, блестящего, глубочайшего, пытливого. Счастливы все те, кто находится с ней рядом, кому выпала честь быть ее учениками. Говорят, талантливый человек талантлив во всем: занимается ли она обустройством своего дома, вышивает ли лентами картины, плетет ли, шьет, вяжет, работает на огороде – ни в чем не приемлет неудач, во всем стремится к совершенству, проявляя железную волю и фантастическое трудолюбие. О ее чуткости и бескорыстии можно слагать легенды – скольким помогла, поддержала, душевно спасла. Любовь к ней близких, учеников и коллег безгранична.
…Той, что без изъяна,
Дарю я одну
Вам, Татьяна.
Прекрасней дамы вряд ли сыщет
На белом свете человек:
Ее улыбка жизнью дышит,
А очи источают свет.
Как Клеопатра, Вы прекрасны,
Талантливы, умны, горды,
Над красотой года не властны,
И над душой они слабы.
Она отличный литератор,
Всегда общительна, скромна,
Как венценосная богиня,
Как умница, как мать, жена.
Таких стихов, как у нее,
Клянусь, у Пушкина не слышал,
Купил бы сборник я ее,
Да жаль, что он еще не вышел.
Ну, если б мог, к ее ногам
Я бросил мира б все цветы
И возносил хвалу богам
За то, что были рождены.
Александр Лыткин, ученик Татьяны Сергеевны, серебряный медалист.
Посвящение Татьянам
Имя твое – Татьяна!
Мягкое и изящное,
Гордое и прекрасное,
Простое и возвышенное,
Тайной душу покрывшее.
Небесная покровительница есть у тебя –
Спасительница,
Голубица красная,
Одета во все атласное.
О, агница, Татиана,
Вселенская святительница,
Православная наставница,
Учредительница, устроительница,
Благочестия хранительница,
Всех Татьян защитница!
Вот такая ты женщина классная,
Цени имя свое прекрасное,
Ведь в народе сказано не зря:
«Имя твое – твоя судьба!»