«Знали, что можем не вернуться»

Нередко в разговорах о войне в Афганистане доводилось слышать: дескать, что нового можно узнать об этой горячей точке? И все-таки каждый, кому выпало там побывать, может рассказать что-то свое, особенное. Вот и Павел Петрунев за полчаса окунул меня в ту обстановку: в обманчивый мир афганских гор, в марш-броски по 40 километров и такое шаткое и хрупкое перемирие…

В неизвестность
Павел Владимирович родился в Лэзыме. После окончания школы выучился в целлюлозно-бумажном техникуме на электрика. Успел немного там поработать, а в 19 лет его призвали в армию. «Я попал  служить в одну из погранчастей Алма-Аты. Вначале проходил сержантскую школу, но окончить ее не довелось. В декабре 1987 года меня вызвали и сказали, что «надо ехать», не объяснив, куда. Добирались на поезде до таджикского города Андижана, а затем уже на машинах — до Ишкашима, который аккурат на границе с Афганистаном. Пробыл я там месяц, а после посадили в вертолет и увезли дальше».
В итоге приземлились в афганской Гульхане, это провинция Бадакшан на окраине Афганистана. Павла определили в мотоманевренную группировку наших войск.
– К тому моменту обстановка уже была более-менее спокойная. Мы вместе с другими прибывшими ребятами поселились в месте трех горных ущелий в маленьких казармах, сделанных из огромных камней. С нами служили таджики, украинцы, узбеки, а еще было много ребят с Воронежа и Пермской области.

Связь с центром
Павел Петрунев служил связистом и отвечал за телефонную линию с Союзом. Он сидел в специальной будке при части со старой доброй советской радиостанцией Р-130. Каждую неделю ему приходилось в целях пресечения прослушки менять специальные ключи на аппаратуре. Ведь сведения передавались очень важные: начиная от того, сколько солдат и техники, и заканчивая дальнейшими планами командования.
– Когда начальству был нужен эфир, мне тут же звонили: «Поставьте канал с тем-то и тем-то», – продолжает он. – Изредка бывали песчаные бури, а ветер – так вообще каждый день. Непогода, конечно, сказывалась на качестве связи. В такие часы, когда совсем ничего не разобрать, я сам буквально по буквам диктовал каждое слово своих командиров, чтобы оперативно передать сведения в Ишкашим.
Недруги специально обрывали телефонный кабель, чтобы не было связи с центром. Тогда приходилось идти пешком по горам в поисках этого разрыва и соединять его.
– Мы шли с напарником, и каждый раз было жутковато: знали, что в горах пряталось еще много вооруженных до зубов душманов. Понимали, что можем попасть в засаду и не вернуться. Как ни крути, а то видимое перемирие все-таки казалось нам шатким. Порой проходили по 40 километров аж до самой границы. Посмотришь – Россия видна на другом берегу реки Пяндж… А потом обратно возвращаешься.

Жалели детей

Однажды рядовому Петруневу довелось просидеть три дня в засаде, поднявшись высоко в горы: разведка доложила, что душманы должны пройти. Но недруги миновали этот путь.
– Звуки стрельбы иногда доносились до нас: при части были две установки «Град», которые время от времени стреляли, да и наши вертолеты летали уничтожать остатки вооруженных формирований, – продолжает он. – Ну а мы регулярно встречали, разгружали и провожали в Ишкашиме колонны с углем для буржуек и продуктами. И местным жителям часто давали то муку в мешке, то еще что-то. Помню, когда ехали назад в часть на БМП, за нами увязывалась стайка босых детей. И это зимой. Мы бросали ребятишкам банки тушенки или сгущенки. Жалели их. Местные в кишлаках жили небогато, это же окраина Афганистана. Там даже электричества не было, все на огне готовили. Бывало, и нас угощали лепешками.

Газета на память

В такой непростой обстановке Павел Петрунев находился с декабря 1987-го по 11 февраля 1989 года. А потом было объявлено о выводе советских войск с территории, и наш герой попал в ту последнюю обойму, которая завершала присутствие наших частей в Афганистане. Вспоминает, что до этого всю технику, боеприпасы и прочее прогрузили на машину и специальный грузовой вертолет, а сами выезжали на машинах в колоннах. На память о службе на чужбине Петрунев прихватил с собой газету (на снимке): хоть и не понимал ничего на их языке, но на ней фотографии наших советских солдат. Хранит ее как раритет.
А в таджикском Андижане пришлось еще посидеть аж до апреля – в ожидании заветного приказа об увольнении в запас. «Пока находились в той части, я печатал фотографии по негативам, присланным сослуживцам из дома. Ночами сидел при красном свете с ванночками, проявителями, фиксажами… Зато радости у товарищей сколько было, когда они видели утром на снимках лица родных!»
По прибытии на родину наш герой работал какое-то время на ЛПК электриком, но поскольку привык к сельской жизни, вернулся в Лэзым, где проработал восемь лет электриком на молочном комплексе, а затем 20 лет – в пожарной части № 113 при санатории Лэзыма, где и трудится по сей день. Вначале был рядовым пожарным, а теперь – командир отделения. Конечно, афганская закалка пригождается, ведь работа пожарных всегда связана с ЧП и риском.
Любопытно, что два года назад судьба свела его с одним из сослуживцев – связистом-водителем Сергеем Овчинниковым из Пермской области. Тот сам разыскал боевого товарища через соцсети. Теперь они видятся и вместе вспоминают ту суровую школу жизни, которую прошли на афганской земле.


Елена МУЗЫКАНТ.  Фото автора и из архива П. Петрунева.