Сколько жизней бойцов отняла Великая Отечественная война, сколько судеб исковеркала, и сколько сил понадобилось, чтобы по крупицам восстановить мирный быт – об этом нам поведали участники районного конкурса «Расскажи о ветеране!». Напомним, что проводил его Совет ветеранов Сыктывдина при поддержке муниципалитета и «Нашей жизни». Конкурс завершён. Но «за кадром» остались некоторые истории судеб наших земляков. Предлагаем вашему вниманию рассказ Светланы Тюрниной об учителе истории Ыбской общеобразовательной школы Раисе Халютиной.
«На уроке могли не звучать призывы к патриотизму. Патриотизм просто «жил» в каждом ребёнке, которого учила Раиса Яковлевна. Её слушались, уважали, ей доверяли всем сердцем.
Под немецким сапогом
Героиня рассказа родилась в Брянской области, в деревне Несоново, в 1942 году. Раиса Халютина вспоминала:
– Я не была свидетелем оккупационного режима в силу своего возраста. Позже, из рассказов мамы, работавшей трактористкой в колхозе, узнала, что это было невыносимо. Немцы и их союзники, венгры, румыны, финны, грабили наш край. Когда они пришли в нашу деревню, сразу заняли дома местных жителей. Хозяев попросту выгнали на улицу. Люди на скорую руку сооружали землянки и жили в них до тех пор, пока родную землю не освободили от врага.
Фашисты чувствовали себя хозяевами. Сельчан превратили в бесплатную рабочую силу, обслуживающую их. Самих крепких и молодых «гнали» в Германию. Нацисты вырубили чудесный колхозный сад «на дрова», вырезали коров, овец, свиней. Ловя кур, отрывали им головы, ноги и кидали людям как подачку, а тушки забирали себе.
Искалеченные души
Отец был коммунистом, до войны работал председателем колхоза. С начала оккупации он принял решение уйти в партизаны. В семье оставались одни женщины и дети.
Однажды нацисты и полицаи ворвались в дом, где были моя мать и тётя Дуся, и стали пытать их, бить прикладом винтовки. Маме повредили бедро, и она навсегда осталась калекой. Тёте отбили почки. Всё это время я пролежала в люльке в овраге, куда меня сразу выбросили.
Когда наш край освободили, отец ушёл на фронт и до сих пор остаётся безызвестным участником войны.
Оккупация длилась с октября 1941-го по 17 сентября 1943-го. 711 дней унижений, ужасов, страданий, страха, смертей…
Материнская доля
О маме, как и о других женщинах того времени, можно сказать: «Ей выпала тяжкая женская доля быть всегда в заботах и бесконечной работе». Она святая. Оставшись вдовой в 35 лет, воспитывала нас с сестрой одна. И всю жизнь оставалась верной памяти отца.
Её покалеченная нога после тяжёлой работы сильно беспокоила. Ночами мама не могла спать, стонала от боли. Я всегда мечтала облегчить её участь, молилась Богу и просила его, чтобы часть маминой боли он передал мне.
Однажды хозяйке дома предложили на целый год лечь в больницу в Брянске. Но она думала только о нас, своих девочках, и не согласилась на это предложение. Девать-то нас было некуда.
Выживание
Война закончилась. А просвета всё не было видно. Фашисты оставили землю, напичканную снарядами и минами. Появилось огромное количество искалеченных детей, которые стали жертвами этих «подарков». Один такой нашли мой двоюродный брат Миша и его друг Петя. Когда снаряд открыли, он взорвался в руках… Девочка Надя, дочь председателя сельсовета, которая была рядом, тогда тоже пострадала, лишилась глаза.
Из-за голода люди вымирали семьями. Мы выжили благодаря тому, что у нас оставалась корова-кормилица. Помню, как весной собирали на колхозных полях гнилую картошку. Мама делала из неё лепешки, прозванные «тошнотиками». Действительно, от них нас тошнило, но мы запивали их молоком – было хотя бы чуточку вкуснее.
Ели тогда всё: листья липы, кислицу, берёзовые серёжки, крапиву. Сильно не хватало хлеба. Люди выращивали зерновые, а сами умирали от голода. Спросите, почему? Потому что хлеб шёл на сдачу государству, а за трудодни выдавались крохи. Поэтому сейчас у меня всегда есть хлеб на столе.
О том, что не хватало одежды и обуви, и вовсе молчали. Главное – поесть, чтобы могли работать. Дети тогда трудились в колхозе с пятого класса наравне со взрослыми. Я – тоже.
У каждого члена семьи были обязанности. Так, каждый день мы должны были натаскать из реки воды для скота и приготовления пищи, а также хвороста из леса, чтобы протопить в доме печи. Кроме того, надо было истопить баню, постирать.
На пути к просвещению
Хорошо помню свой первый класс и чудесную первую учительницу Зинаиду Меркушову. Старательно выводила я на уроках каждую буковку, всегда была «хорошисткой», иногда даже «отличницей». А вот с дисциплиной у меня было «не очень». Мама наказывала за баловство: то хворостиной по мягкому месту попадало, то в тёмный угол ставила.
Окончив семь классов, я продолжила обучение в средней школе. За уши меня нельзя было оттащить от литературы, русского и немецкого языков. Ещё участвовала в школьной самодеятельности.
В молодости работала заведующей сельским клубом. Потом с подругой решили по комсомольским путёвкам пойти работать на ферму. Трудилась там «телятницей». В четыре часа утра вставала и шла на ферму. Натаскав воды с реки, кипятила её в титанах (водонагревателях), запаривала комбикорм, накладывала в кормушки сено, чистила стойла.
Потом мне предложили работу в школе, с которой я надолго связала свою судьбу.
День рождения дважды в год
Вход во взрослую жизнь был непростым – паспорта колхозникам тогда не давали. Надо было его получать, а все сведения – со слов матери. К счастью, мне, обычной девочке, поверили и выдали документ, удостоверяющий личность Мне хотелось, чтобы в нём стояла дата моего рождения в самый заветный день 9 мая. Так и получилось. Но, по словам мамы, я родилась 10 августа, в день святой Егитрии. Так что обе даты мне очень дороги.
К этому рассказу можно было бы добавить слова благодарности от тех, кого судьба свела с разносторонней и мудрой наставницей Раисой Халютиной: «Одна из самых уважаемых жителей села, выучила несколько поколений ребят, вложив в них свои знания, опыт и любовь к Родине».
Подготовила Алёна СОЛОМАТИНА.
Фото из открытых источников.
